Фарид словно боится контакта с публикой: весь внутри себя, что и глаза бы в зал не смотрели. Рождённый с музыкой, тонко её чувствующий, понимающий, но не отдающий.
Его пение душевное и вальяжное одновременно. Красота для себя одного.
Фарид словно боится контакта с публикой: весь внутри себя, что и глаза бы в зал не смотрели. Рождённый с музыкой, тонко её чувствующий, понимающий, но не отдающий.
Его пение душевное и вальяжное одновременно. Красота для себя одного.